Речь основателя Вятского публичного музея, Петра Владимировича Алабина на торжественном открытии публичного музеума

В субботу, 22 января, последовало здесь, в Вятке, давно ожидаемое торжественное открытие публичного музеума. Акт открытия музеума происходил при его преосвященстве Агафангеле, епископе вятском, г[осподине] начальнике губернии генерал-лейтенанте [В. Н.] Струкове, при г[осподах], временно находящихся в г. Вятке, – флигель-адъютанте Его Величества гвардии-ротмистре графе [Н. Ф.] Орлове-Денисове, помощнике попечителя казанского учебного округа Николиче и при других губернских чинах и представителях Вятского городского общества – всего до 200 человек.

Торжество началось молебствием с водосвятием в одной из зал музеума. Молебствие совершал Агафангел соборно с ректором семинарии о[тцом] архимандритом Павлом и др. Пред окончанием молебствия было провозглашено многолетие Императорскому дому, а потом основателям музеума. По окончании молебствия духовенство окропило святою водою залы, в которых расположены собрания музеума; затем приглашенные лица отправились в нижний этаж здания, где помещается публичная библиотека. Здесь, в огромной читальне библиотеки, были установлены кафедра и стулья и, когда все лица заняли свои места, начался акт открытия музеума. Программа акта, напечатанная на маленьких листках и розданная при входе на акт посетителям, заключала в себя следующее: 1) Исторический очерк образования и отчет Вятского публичного музеума; 2) Общественное значение музеев и 3) Речь. Первый взошел на кафедру учредитель музея П. В. Алабин и прочел:

М[илостивые] Г[оспода]

«Акт открытия вятского публичного музея совершился, и, таким образом, почти трехлетние усилия местного общества увенчались успехом; новый светоч науки затеплился в глуши северо-востока России. Поручая будущее этого нового учреждения Милости Господней и здравому смыслу нашего общества, мы просим позволения в этот торжественнейший для настоящего учреждения момент, с которого оно начинает свое действительное существование, сказать несколько слов о том, как, какими способами и для какой цели оно образовалось.

В июле 1863 года в попечительный комитет вятской публичной библиотеки поступила записка, проектировавшая устройство публичного музея при Вятской публичной библиотеке.

Записка эта указывала на отзывы многих наших мыслителей, которые, возвращаясь из заграничных путешествий, почти единогласно утверждали, что западные народы значительную долю своего развития приобретают не в школах только, а на улице, в театрах, клубах, на публичных лекциях, на всевозможных выставках, картинных галереях, публичных библиотеках и музеях. На основании этого указания помянутая записка находила возможным устройством в нашем городе публичного музея сделать новый шаг к цивилизованию населения края.

Комитет библиотеки, благосклонно приняв таковое заявление, сделал мне честь, возложив на меня осуществление этой мысли.

Живейшее участие к возложенному на меня делу начальника нашей губернии Владимира Николаевича Струкова и внимание к этому делу всех сословий губернии дали возможность в короткое время собрать достаточную сумму как для приобретения необходимого помещения вновь образуемому учреждению с потребной мебелью, так и для пополнения его соответствующими назначению коллекциями. Но этого мало. Благодаря просвещенным постоянным заботам о рождающемся музее и ходатайству его превосходительства, Венценосный покровитель всех благих начинаний в нашем отечестве первым удостоил его своим Августейшим вниманием, излив на новое учреждение свои щедроты пожалованием ему богатой минералогической коллекции из музея горного корпуса, и затем, без преувеличений, со всех концов России к нам полились приношения.

Таким образом, с июля 1863 года по 1 января настоящего поступило в наш музей добровольных приношений 2046 р. 69 к., от сделанной в пользу музея в 1864 году лотереи аллегри 262 р. 26 к., от представлений Кроссо 338 р. и от последней лотереи 140 р.; всего в означенный период времени поступило в музей 2786 р. 71 к.

Мы не решаемся, нарушая скромность жертвователей, упоминать здесь о размере сделанных пожертвований тем или другим лицом, но мы не можем умолчать, что в пожертвованиях на устройство музея приняли участие все сословия губернии: на это дело внесло, конечно, большую против других сословий долю наше почетное купечество, но не меньшую, пропорционально взявши к его средствам, внесло часть от своих труженических заработков и наше духовенство и наше чиновничество; что же касается до крестьянского населения края, то мы с особенной радостью видели очень много имен из его среды в числе жертвователей, и притом имен, отмеченных весьма почтенными цифрами, так например один крестьянин пожертвовал в музей в прошлом году 150 р.

Наибольший расход по устройству музея сделан на мебель.

Особенного рода шкапы и шкапики (всего 73) со стеклами, столы, стулья, подставки, этажерки, кронштейны, шторы, различные мелкие столярные поделки потребовали 713 р. 85 к.

На коллекции зоологическую, анатомическую и энтомологическую израсходовано 446 р.

На коллекцию птиц 113 р. 45 к.

На раковины и кораллы 66 р. 80 к.

На барометр, термометр, солнечные часы и кристаллографическую коллекцию 40 р. 50 к.

На микроскоп с камер-лучиею и микрометром, объектами и лупами 155 р. 75 к.

На предметы, составляющие этнографическую коллекцию – 31 р. 17 к.

На покупку фотографических картин, руководств для изучения рисования, стереоскопа, картин к нему, фотографических карточек и альбомов для них, стенного зоологического атласа Шуберта, альбома цветов Вильмореня, геологической карты России, рисунков, изображающих допотопный мир по системе Утерна, рисунков, изображающих процесс искусственного разведения рыбы, анатомию насекомого, ознакомляющих с пчеловодством, руководство для изучения отечественной нумизматики и медальерного искусства употреблено 241 р. 88 к.

На покупку медалей и монет 30 р. 17 к.

На приобретение различных моделей, машин и образцов различных продуктов 105 р. 42 к.

На заведение банок, коробок и подставок для минералогических коллекций, переплет и оправу различных предметов, рамки для картин, полировку древесных отрубков, гвозди, булавки, кольца и разную мелочь, также как на переписку каталогов, на типографские и канцелярские расходы потребовалось 148 р. 60 к.

На отопление собственно музея израсходовано до 75 р.

Всего же, по 1-е января сего года, употреблено на устройство музея 2168 р. 69 к.

Следовательно, из суммы, собранной на устройство музея, осталось неизрасходованными 618 р. с копейками.

Но суммы этой в наличности нет, она употреблена вместе с суммами библиотеки на приобретение этого дома, его реставрацию и значительные переделки, произведенные в нижнем этаже здания с целью приспособить его для помещения библиотеки.

Какими же средствами, могут спросить нас, будет поддерживаться дальнейшее существование нашего музея?

Во-первых, музей впредь уже не потребует таких расходов, какие производились у него доселе: он уже снабжен необходимой мебелью и положено, смеем сказать, прочное основание его коллекциям. Следовательно, впредь потребуются средства только на приобретение для нашего музея новых коллекций, на пополнение уже существующих и постоянный расход на отопление его помещения, на наем необходимой прислуги, на плату его хранителю.

Полагаем, что расход этот приблизительно может быть выражен в следующих цифрах: на наем особого сторожа для музея 60 р., в плату его хранителю, кроме квартиры с отоплением, которую он получит в здании библиотеки, 100 р., на отопление до 40 р.

На пополнение его коллекций, равно как и на приобретение новых, самое малое до 300 р.; всего до 500 р. в год. Часть этой суммы будет пополнена тою платою, которую предположено взимать с посетителей музея в известные дни; но более существенное, более прочное обеспечение дальнейшего существования музея, и при том существования безбедного, с возможностью исподволь со временем погасить долг, лежащий на библиотечном доме, ныне 1900 р., мы видим в слитии попечительного комитета библиотеки с губернским статистическим комитетом. О таковом слитии помянутые комитеты намерены ходатайствовать у правительства для общей пользы как самих комитетов этих, так и общества, интересам которого они служат по одним и тем же главным управлениям. Если правительство снизойдет к таковому ходатайству, статистический комитет находит возможным из субсидий, им получаемым от земства, уделять ежегодно на содержание музея до 500 р. Тогда участь нашего музея обеспечится навсегда, и затем его ожидает прекрасное будущее. При том у него впереди есть и другая надежда твердо упрочить и обезопасить себя в будущем. Эта надежда на предстоящие наши земские учреждения. Несколько дней назад в одной из столичных газет мы подробно развили надежды нашего музея на земские учреждения, которые, мы убеждены, не оставят его без прочной и твердой поддержки.

Смеем повторить здесь эти надежды, уповая на здравый смысл выборных людей вятского края, которые, вероятно, вполне согласятся с разумною мыслью одного из наших лучших писателей, утверждающего, что «какие бы жертвы не приносило общество для обогащения своих музеев, оно никогда не останется в убытке, так как проценты его заключаются между прочим и в часах того мирного духовного и умственного наслаждения, которое они могут дать каждый день своим гражданам».

Но, м[илостивые] г[оспода], да не заключите вы из наших слов, что все виденное вами в нашем музее приобретено на исчисленные мною суммы, собранные в пользу музея. Нет. Весьма значительная часть музея состоит из подарков ему. Так, минералогическая коллекция получена музеем в дар, частью, как я имел уже честь упомянуть, от щедрот Государя Императора (всего 645 образцов), частью от различных заводов сибирских, пермских и вятских, которые, вследствие приглашения своего высшего начальства, благосклонно выслали нам все те продукты, какие добываются на этих заводах, а некоторые – образцы всех своих изделий.

Палеонтологическая коллекция составилась преимущественно из образцов, доставленных нам мещанином г. Уржума Усоченовым, собранных им самим частью в Вятской, частью в Костромской губерниях; из останков допотопных животных, собранных преимущественно в Нолинском уезде бывшим удельным депутатом Филимоновым.

Одесское общество истории и древностей Российских снабдило нас весьма интересной коллекцией древнейших монет; Казанский университет доставил нам коллекцию слитков с отечественных медалей, многие частные лица подарили нам столько монет различных времен и государств, что из них составилось такое собрание, которое может дать хотя первоначальное понятие о нумизматике; известный археолог наш, госпожа [А. М.] Раевская, подарила нашему музею коллекцию слитков с орудий бронзового и каменного веков, нам самим посчастливилось приобрести несколько орудий каменного века Вятки, несколько замечательных древностей из разрытых нами курганов, предметы, положившие основание будущей местной археологической коллекции, которая со временем должна занимать особенно видное место в нашем музее; Алексей Михайлович Шестаков подарил большое собрание отростков деревьев иностранных пород; доктор Ворожцев – коллекцию бабочек и птичьих яиц; генерал-майор Голев – большую коллекцию насекомых, преимущественно бабочек; Федор Петрович Мышкин – значительное количество птичьих яиц, гнезд и предметов, вошедших в состав этнографической коллекции; наш известный пчеловод, о. Епифаний Гусев, – различные, им усовершенствованные, ульи и орудия, употребляемые в пчеловодстве; наконец министр государственных имуществ подарил нам большую сельско-хозяйственную коллекцию, некоторые предметы из которой уже занимают почетное место в нашем музее, как, например, превосходный Гербарий Ребенгорста, препарат Озу, десятичные весы.

Принимая в соображение цель, с которой устроен в Вятке публичный музей, т. е. стремление сделать его не только пособником при научных занятиях и исследованиях для каждого, уже имеющего желание проникнуть в некоторые тайны науки и искусства, но сделать его способным удовлетворять простой любознательности в надежде посредством такового ея удовлетворения сделать науку или искусство целой жизнью того или другого лица, комитет библиотеки постановил некоторые правила для пользования музеем, правила, которые будут резюмироваться следующим образом.

Мужские и женские учебные заведения имеют постоянный, бесплатный доступ в музей во время, определяемое взаимным соглашением управления учебного заведения с попечителем музея, заведующего его делами.

Вследствие подобного же соглашения, учебное заведение может пользоваться коллекциями музея в самых классах своих, отвечая, разумеется, за целость и совершенную сохранность всех частей коллекции.

Для удовлетворения любознательности публики или даже простого любопытства музей будет открыт с 10-ти часов утра до 3-х пополудни, по воскресеньям, вторникам и пятницам музей будет открыт для публики с платою за вход по 15 к., а в остальные дни, также по особому соглашению с попечителем музея, он будет открыт для тех лиц, которые захотят с помощью коллекций музея заняться изучением той или другой отрасли знания.

Годовой билет на право входа в музей во все платные дни определено продавать по 5 р., но с тем, чтобы таковой билет служил собственно для лица, его приобретшего.

Но мы не станем вдаваться здесь в подробности правил, на которых будут допущены такие разнообразные способы пользование кабинетами музея, так как эти правила своевременно будут сделаны общеизвестными посредством печати. Мы хотим только объяснить, какие нами приняты меры, чтобы сделать наш музей вполне доступным для каждого, приспособив его к общему и наглядному поучению его посетителей. В этих видах мы употребили все усилия, чтобы привести все доселе поступившее в наш музей в строгий систематический порядок, главнейше обратили внимание на то, чтобы сделать каждый выставленный в музее предмет вполне, так сказать, понятным каждому грамотному человеку. Преследуя эту идею, мы, будучи твердо убеждены, что хранитель музея при всей его добросовестности и готовности быть полезным посетителям музея своими сведениями не будет иметь физической возможности подробно объяснить все заключающееся в музее, во-первых, снабдили каждый из выставленных предметов ярлыком на русском языке с возможно подробным объяснением каждого предмета, во-вторых, составили подробный каталог всему выставленному в музее. В этом каталоге, который впоследствии надеемся напечатать, для большего удобств посетителей музея мы также во всей подробности объяснили происхождение выставленного предмета, тот путь, которым он достигает настоящего вида, пользу или вред, им приносимый человеку, его отечество или местность, в которой он имеет наибольшее значение, его употребление, наконец, ту роль, какую выставленный предмет играет в природе, науке или в жизни человека. Надеемся, что чрез посредство таковых ярлыков и каталога наш музей ни для кого не останется мертвой буквой, а напротив будет доступен и понятен каждому даже без помощи руководителя.

Кончая свой отчет, считаю обязанностью сделать еще одно пояснение, так сказать способа решения возложенной на меня задачи.

Сейчас Вы, м[илостивые] г[оспода], видели, из чего именно состоит наш музей. После такового обзора, мы полагаем, у некоторых посетителей мог родиться вопрос: какими побуждениями руководилось управление музея при составлении той или другой коллекции, и какая была цель ее сформирования.

Вот наш ответ:

Сформированные в музее коллекции: минералогическая, палеонтологическая, зоологическая, орнитологическая, конхиологическая и ботаническая, помещенные в музей пособия для изучения сравнительной анатомии и кристаллографии, наконец приобретенный музеем превосходный микроскоп с камер-лучиею, имеют целью облегчить молодому поколению края ознакомление с природою и изучение ее сокровенных тайн.

Заговорив о естественном отделе нашего музея, позволяю себе обратить ваше внимание, м[илостивые] г[оспода], из вышеперечисленных коллекций в особенности на коллекцию минералогических народно-ботанических коллекций и на приобретенный нами микроскоп.

Минералогическая коллекция наша делится на два отдела. В первом, заключающемся в 7 больших шкапах, стоящих посреди залы, минералы положены по системе Наумана, разделяясь на XV классов по своим химическим свойствам и частью по наружному виду. Конечно, мы не имеем всех без исключения минералов, составляющих эти классы, но у нас достаточно есть представителей в каждом, чтобы изучающему минералогию видеть полную характеристику каждого класса. Само собой разумеется, что имеющиеся у нас фигуры 86 главнейших видов кристаллов значительно облегчат изучение этой трудной науки.

Мы сейчас упомянули о ботанической коллекции, существующей у нас как бы еще только в зародыше, – и она действительно еще в зародыше. Если не считать несколько плохо составленных любителями гербариев местной флоры, мы имеем только гербарий тайнобрачных растений Рабенгорста. Но что это за гербарий! Какой удивительный труд виден в его составлении, какое глубокое знание дела, какая любовь к своему предмету в его составителе! Нам кажется, одного гербария этого достаточно, чтобы приохотить молодое поколение к занятию ботаникой, а нечего и говорить, что он может послужить лучшим образцом для составления гербариев каждому, кто задумал бы заняться составлением такового из местной флоры – труд, который, будучи веден добросовестно, получил бы, без сомнения, немалое значение в науке. Наконец, мы приобрели превосходный во всех отношениях микроскоп новейшей конструкции с весьма большим выбором предметов для рассматривания, камер-лучиею, микрометром, запасом стекол для приготовления новых объектов – словом со всем, что необходимо для разумного пользования этим инструментом, с помощью которого на нашем уже веку сделали такие огромные успехи многие естественные науки, в особенности физиология как животных, так и растений. Пользование этим инструментом комитет, конечно, делает доступным для каждого, но, разумеется, с некоторыми гарантиями для музея в его целости и сохранности.

Но мы несколько отдалились от своего предмета. Поспешаем исправиться.

Сельскохозяйственный кабинет музея предназначается, выражая собой естественные богатства края, его фабричную, ремесленную и заводскую деятельность, с тем вместе указать нашим сельским хозяевам и местным ремесленникам, фабрикантам и заводчикам до каких успехов дошли сельские хозяева и мануфактуристы других стран и местностей нашего отечества с помощью науки, с тем вместе выставкой моделей различных усовершенствованных машин и орудий, соответствующих условиям нашей местности и климата, ознакомить с ними народ, дав ему возможность ввести их в употребление в своем хозяйстве.

К сожалению, сельскохозяйственное отделение нашего музея, которому предстоит счастливая возможность сделаться богаче и полнее других отделов, в настоящий момент беднее других коллекций по обстоятельствам от нас не зависевшим, а именно – потому, что нам не доставлено еще доселе из Петербургского сельскохозяйственного музея Министерства государственных имуществ той полной коллекции сельскохозяйственных предметов, моделей и орудий, которую благоволил приказать составить для нашего музея г[осподин] министр государственных имуществ.

Вятский край считается одним из самых богатых лесом во всей Империи. Естественно, что мы должны сформировать дендрологическую коллекцию, которая выразила бы собою лесное хозяйство края в надлежащей полноте. Условия наши по этому предмету, несмотря на просвещенное участие в этом деле нашего губернского лесничего и других лиц лесного ведомства, не могли еще увенчаться желанным успехом, так как сформирование коллекции такого рода есть дело времени; предметов, которые должны войти в таковую коллекцию за деньги приобрести нельзя, их надо собирать медленно, в различных местностях края, в чрезвычайно краткий у нас период развития растительности. Мы счастливы и тем уже, что успели положить прочное, как полагаем, основание этому делу, которое, мы твердо уверены, получит дальнейшее развитие и законченность при участии помянутых нами лиц.

Только народы совершенно грубые бывают равнодушны к своему прошедшему, так как забот о существовании подавляют у них все другие интересы, замечает один из наших ученых-археологов. Конечно, к категории этих народов не может быть причислен вятский, в цивилизованных слоях которого постоянно проявлялось стремление к изучению своей старины. Наш музей составлением у себя археологической, нумизматической и этнографической коллекций заявил свою готовность сделаться хранителем как всех тех остатков священной старины, какие завещаются народу от его предков, так и всех предметов, составляющих обстановку домашнего быта племен, населяющих наш край. Таковое собрание, получив надлежащую полноту, конечно, послужит живым и полным выражением степени былой и нам современной цивилизации этих племен, лучшим вспомогательным средством для изучения истории – как отечественной, так и иностранной – истории, великие стремления которой в наше время сделаться наукой из наук подведением ее явлений под общие и определенные законы венчается на наших глазах блестящими результатами.

Наконец, обращаясь к нашей художественной коллекции, мы должны сказать, что в ней мы видели одно из наиважнейших средств образования народного вкуса. Чувство художества, – говорит один из наших достойнейших писателей, – присуще вообще природе человека, но требует возбуждения и приходит к сознанию только тогда, когда находит под рукою средства к дальнейшему развитию, а между тем такими средствами Россия более обставлена других государства. Промышленность, возведенная на степень изящного, имеет высокое значение. Это доказала Франция, перещеголявшая на Лондонской всемирной выставке не только весь мир, но и саму Англию изяществом, красотой и артистическим совершенством своих произведений. С того времени по пути Франции с поразительной быстротой устремились Англия, Бельгия, Германия, Австрия, словом, весь цивилизованный запад. Одна Россия не делала почти ни шагу по тому же пути. Из цивилизованных государств Европы в одной только России, как можно заключить из слов того же писателя, люди рождаются, проживают век и умирают, не видев в глаза художественного предмета, не имея о нем ни малейшего представления, а, следовательно, и понятия. А между тем, разве Россия, разве наш край беден личностями, которым недостает только средств ознакомиться с тайнами науки, с красотами искусства, чтобы, может быть, самим сделаться его светильниками. Всем нам известны блестящие попытки безграмотного [А. Н.] Хитрина в механике, нигде не учившегося [З. С.] Боброва в химии и многих других резчиков из дерева, механиков и живописцев, самоучек нашего края, но кто знает до каких бы эти люди дошли результатов, если бы они получили хотя бы только поверхностное образование хотя бы только наглядным путем?! И сколько таких Хитриных и Бобровых таится в глухих закоулках Вятского края! Наша мысль была сделать хоть некоторое усилие, чтобы вызвать к новой жизни эти безвестные для себя самих таланты, хоть слабый возжечь светильник, чтобы осветить им путь. Мы думали на первый раз художественной коллекцией нашего музея положить основание устройству при нем бесплатных воскресных классов рисования. Таковым способом мы надеялись пробудить эстетическое чувство в народе, подействовать на развитие его вкуса, тем дать возможность хоть в будущем улучшить свои произведения бесчисленному множеству наших способных и предприимчивых ремесленников. В заключение мы должны сказать, что затем нашей идеей было распространить в народ научные и практические сведения посредством публичных бесед в музее и наглядного популярного объяснения выставленных в нем предметов.

В такое короткое время, какое прошло от приступа к устройству музея, при тех скудных материальных средствах, какие мы имели, конечно, наша задача не могла быть выполнена. Но мы счастливы тем, что, по крайней мере, успели приготовить и укрепить хоть в некоторой степени основание тому зданию, в стенах которого со временем наши граждане могут найти вечно живой, вечно кипучий ключ знания, благотворный храм науки и искусства. Мы счастливы, что передаем это вчерне еще сооруженное здание в руки лиц, могущих дать ему окончательную отделку, сделать его способным проливать в массу народа лучи того света, который может внезапно озарить умы таких людей, которые до сих пор и не подозревали в себе способности не только принять в свою душу эти живительные лучи, но самим сделаться светильниками знания.

«Кто ручается», – говорит один из наших известнейших ученых, объясняя цель музеев вообще, – «что из бесчисленного множества семян, брошенных музеем в массы его посещающего народа, не зародится ни одно в пользу науки, что не возбудится ни в одном посетителе случайным образом страсть к приобретению познаний и не проснется в душе его истинное, скрытое может быть доселе обстоятельствами жизни призвание к науке? История указывает на такого рода факты: случайное, неожиданное впечатление порождало иногда сильное влечение к науке и было, таким образом, причиной неутомимых впоследствии трудов, обогативших нас славными открытиями».

Таким сеятелем мы желаем и надеемся видеть наш музей в будущем; сохраняя твердо уверенность в близком знакомстве с вятским народом, что семена, рассеиваемые этим новым сеятелем, падут отнюдь не на каменистую почву, что из них раскинется со временем тучная нива, глядя на которую, в осуществление мольбы поэта, по крайней мере внуки наши будут иметь возможность воскликнуть: «Господи, какая благодать!!!».

Вятские губернские ведомости. 1866. 23 янв. (№ 7, ч. неофиц.).